Основные компоненты татарской идентичности: происхождение, культура, ислам, ментальность, язык

Совпадает ли анкетная запись в пункте «Национальность» с реальной самоидентификацией человека. Заведующая отделом этнологических исследований Института истории им. Марджани Гульнара Габдрахманова рассказала «БИЗНЕС Online» об исследовании, которое выясняло, насколько татары идентифицируют себя с родным народом и его языком.

«ПОРЯДКА 85 — 90 ПРОЦЕНТОВ УЧАСТНИКОВ НАШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ГОВОРЯТ, ЧТО НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЮТ, ЧТО МЫ ТАТАРЫ»

Три года назад в Татарстане была принята государственная программа сохранения национальной идентичности татарского народа, в течение этих лет мы реализовывали одно мероприятие: «Проведение исследований, направленных на изучение современного состояния идентичности татарского народа». И в рамках этого мероприятия мы ездили по самым разным регионам России. Побывали в Крыму, Алтае, Западной Сибири и Поволжье. Конечно, и в Татарстане особо поработали. Работали разными методами социологических исследований. Где-то проводили массовый опрос, где-то проводили интервью, где-то фокус-группы. Наша задача — увидеть, насколько актуально для людей этническая идентичность, насколько чувствуют они себя татарами.

Второй вопрос, который нас интересовал: что люди вкладывают в понятие татарскости, на чем основывается татарская идентичность? Какие компоненты входят в эту татарскую идентичность? Если говорить о первом — уровне этнической идентичности, об уровне этнических чувств татар, то он очень высокий на самом деле во всех регионах. Если обращаться к материалам наших массовых опросов, то порядка 85 — 90% участников наших исследований, а мы опрашивали сотни-тысячи татар в разных регионах, говорят, что никогда не забывают, что мы татары.

Если говорить о компонентах, втором вопросе наших исследований, то основным компонентом, на котором основывается представление о своей татарскости, является происхождение. Особенно это видно у молодых татар, они говорят: «Мы считаем себя татарами, потому что у нас татарская кровь, потому что наши предки были татарами, наши родители — татары». У них идентичность основывается на происхождении, на истории, на предках, на кровнородственных связях. Второй очень важный компонент — культура. Все говорят, что татары обладают особой культурой, традиционной культурой, и молодежь активно называла символы татарской культуры: чак-чак, тюбетейка, эчпочмак. Символы духовной культуры: Тукай и Джалиль.

Третий компонент — традиционный ислам. Все нам говорили, что у татар особый ислам, но по крайней мере молодежь очень упирала, что мы другие. Особенно в свете последних проявлений исламского фундаментализма все говорили, что мы другие, у нас ислам другой — и обрядовая культура, и менталитет мусульманский. Ну и четвертый компонент — это ментальность. Нам все говорили, что татары — это инновации, это предприимчивость, это семейственность, это такие черты, которые характерны для татар, как особой этнической группы, как особого народа.

О ТНВ: НАМ НЕ НРАВИТСЯ КОНТЕНТ, ЭТО АРХАИКА И ПРИМИТИВ

Еще один компонент, который появляется в наших исследованиях, — это татарский язык. Сейчас он, скорее всего, особенно для молодых татар, носит символическое значение. То есть «мы татары, мы обладаем особым языком, хотя уже не говорим на татарском языке». По нашим материалам, треть родным называют татарский и русский языки одновременно, вот такая сдвоенная языковая идентичность. Да, есть и такие, которые говорят, что наш родной только татарский язык, есть те, которые называют русский, но для нас, социологов, тревожная ситуация — это именно сдвоенная идентичность.

Кроме того, только 30% татар, живущих в европейской части России, в Москве, в Петербурге, говорят, что татарский у них родной. Для сравнения: в Татарстане — это 90%. Татарский язык, к сожалению, начинает играть роль символического, мы наблюдаем утрату владения им, оно очень сильно снижается.

В советское время, особенно в Сибири, была сформирована очень мощная система национального образования. Тогда из Татарстана, из Казанского университета, приезжали преподаватели, которые обучали учителей, к ним шли учебники. Тема очень активно развивалась. Но, к сожалению, в последние годы, особенно в связи с изменением образовательного стандарта, эта система практически нарушена. И дело не в том, что закрываются школы, к сожалению, еще нарушена система распределения периодической печати. Например, когда мы ездили в Западную Сибирь, ездили по деревням, заходили в библиотеки, мы там видели парочку экземпляров татарских газет 1990 — 2000-х годов. Причем газеты такие потрепанные. В советское же время книги, газеты распределялись по всей стране. Татары, живущие в регионах, не получают периодической печати.

К сожалению, ТНВ для них остается единственным каналом, благодаря которому они что-то получают о татарском и на татарском. Молодежь же не то, что не смотрит ТНВ, молодежь, оказывается, не имеет даже телевизоров. Да, можно посмотреть «Новый век» и на сайте канала, но представителей нового поколения татар интересуют другие сайты, ресурсы. У ТНВ особая публика — ее смотрят сельские татары в основном среднего возраста. Продвинутая же молодежь, в хорошем смысле слова, не смотрит ТНВ, говорит: не нравится контент, это архаика и примитив. Но все равно, повесить тарелку — это единственный глоток татарскости для некоторых регионов России, та же Западная Сибирь, практически вся, там в глухих татарских деревнях нет интернета.

А там в интернете удивительные вещи происходят. «ВКонтакте» существует 6 тыс. виртуальных татарских сообществ. У самой распространенной группы «Татары и татарочки» 113 тыс. пользователей. Это огромная аудитория, и там молодые люди от 17 до 35 лет. Они встречаются на этих виртуальных площадках и обсуждают разные дела: татарскую историю, татарскую культуру, татарский ислам. До 70% контента — обсуждение на татарском языке. Ребята живут в разных регионах, но там они собираются, обсуждают темы, они используют татарский язык. Плохо или хорошо используют — это другой вопрос, пишут с ошибками, где-то татарские слова просто вставляют. Стихотворения придумывают с обыгранными татарскими словами.

Но, к примеру, в Западной Сибири главная проблема не этническая, а экономическая. Села в очень плохом состоянии. По сравнению с Татарстаном картина совершенно удручающая — у людей нет работы, нет интернета, нет дорог, люди уезжают из деревень. Попадают в городское пространство, а татары Западной Сибири — это не очень высокий процент, и они начинают ассимилироваться. Там, к сожалению, школ нет. В Тюмени, в Новосибирске есть какие-то вечерние школы, но в целом они не отвечают потребностям.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА ТАТАРСКОЙ МОЛОДЕЖИ: «АШЫКМА» И «ӘЙДӘ ТИЗРӘК»

Во время всероссийской переписи, когда переписчики заходят в дом и спрашивают у человека «Владеешь ли татарским языком?», он говорит, что да, я владею. Хотя, возможно, только два слова знает, как здороваться и прощаться. Но ему важно показать, что он владеет татарским языком, что он татарин, он другой. Но мы в наших социологических исследованиях всегда вводим уровни владения языком. Первый уровень — это когда человек свободно говорит, читает и пишет, то есть в свободной форме владеет татарским языком. Следующий уровень: говорит, но пишет и читает с затруднением. Потом — только говорит, не читает и не пишет совсем. Четвертый уровень — только понимает, а не говорит. И пятый, последний уровень — не владеет татарским языком. Эти пять уровней мы в своих исследованиях обязательно вводим. Эти вопросы мы задаем в ходе наших массовых опросов.

В Татарстане мы спрашиваем об этом не только татар, но и русских. На каком уровне у них татарский язык. Наверное, это очень интересно. Скажем, у русских мы наблюдаем повышение уровня владения татарским языком среди молодежи, в среде тех, кто отучился в школе. Примерно треть наших русских респондентов говорят, что они владеют татарским языком. Может быть, они не говорят, не читают и не пишут — в свободной форме не владеют, таких на самом деле единицы, но многие говорят, что понимают татарский язык, могут на нем объясниться. И число таких людей больше, чем среди взрослого населения, людей пенсионного возрастов, тех, кто не учился в современной школе. То есть определенные результаты у нашей современной образовательной системы есть.

Причем очень интересный факт мы обнаружили, работая методом наблюдения. Приходили на разные культурные площадки Казани. Ходили в театры, центр современной культуры «Смена», центр креативной индустрии «Штаб» и смотрели: используется ли там татарский язык? В татарском театре используется, но там во время антракта все говорят на русском языке, в основном там очень мало слышно татарского языка. В других же не этничных площадках — в «Смене», «Штабе» — я сама слышала, как ребята обсуждали какие-то компьютерные темы, разговор шел на русском языке, где-то подключался и английский, но в конце, когда все ребята стали расходиться, вдруг стала слышать: «Сау бул» («До свидания»). Появилась некая культура включении татарских слов в русскую речь. Молодые ребята, с которыми мы проводили интервью, говорили, что использовать какие-то татарские слова — это очень круто. Это, мол, мы такие, мы умеем, мы отличаемся. Они говорили, что где-то фразы какие-то вставляют, где-то смешные слова вставляют: «Ашыкма» («Не торопись») или «Әйдә тизрәк» («Давай быстрей»). Татарский язык потихоньку внедрился в наше городское пространство, и молодежь его использует. Но они говорят, что у них нет площадок, негде использовать татарский язык.

КАК ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК ПОМОГ ПОЛУЧИТЬ СКИДКУ В АНГЛИЙСКОМ МАГАЗИНЕ

К выводам. Мы, во-первых, зафиксировали, что у людей очень актуальны этнические чувства, ощущение татарскости для людей очень важно. Второе, к сожалению, мы где-то отстаем от удовлетворения этой потребности в этнических чувствах. Огромная потребность в научно-аналитической продукции. Наш институт выпустил историю татар в семи томах, например, но люди просят популярные издания. Когда мы проводим фокус-группы, молодые люди, к сожалению, говорят, что из истории не слышали многое. Ну Ивана Грозного знают, о Сююмбике особенно девчонки рассказывают, Казанское ханство — и больше ничего. В социальных сетях же они выкладывают новые исторические книги о татарах и так далее. Важно было проследить, чем мы можем ответить, чем можем поддержать татарскую идентичность, чувства людей. Очень продукция нужна. Молодые люди говорили, что очень нужны мультфильмы, сказки. Не в виде книг, дисков, а чтобы они в интернете были очень доступны. Очень большое желание воспитывать детей в татарских традициях, на татарском языке, но, к сожалению, нет такой продукции.

Говорили и о многих других проектах. Тот же самый татарский туризм, почему это у нас не раскручено? Мы ездим за границу, покупаем там за евро горшки какие-то, а у нас самих богатая история, мы можем такие серьезные дивиденды иметь не только для татарского народа, но и для татар, для России. Поддержка республикой татар очень важна. Человек рациональный понимает, что владение несколькими языками — это его ресурс, это очень серьезная подпитка на всю его жизнь. Например, молодые русские ребята говорят, что поняли важность изучения татарского языка, когда выехали в другой регион. Одна говорит, что в Англии зашли в турецкий магазин и начали ради прикола говорить на татарском языке, и к ним подбежал сразу директор этого магазина и начал интересоваться: не турки ли мы? Сказали, что татары, сделали скидки.

Гульнара Габдрахманова